Лично для меня это один из спектаклей, который совершенно точно смотреть надо.
Во-первых,
Во-первых, это необычная и весьма символичная постановка. На сцене куча земли, стол и гроб. Похороны превращаются в фарс, а герои, чем дальше увязают в интригах, притворстве, игре, тем больше измазываются в грязи и пьют. Всех героев пьесы играли всего 6 актеров. И от этого было совершеннейшее ощущение сумасшедшего дома, того, что вся эта история и человеческие судьбы катятся с горы, и уже ничто не может их остановить. Им страшно, они понимают, что ничего уже не изменить, и оттого в какой-то агонии только набирают темп. Конечно, понятно изначально, даже если Гамлета не читал, что это шекспировская драма, а значит, будет конец – «в общем, все умерли», но, черт, это ощущение «пляски смерти» на протяжении всего спектакля невероятно сильное.
Во-вторых,
Во-вторых, на спектакль надо идти, чтобы смотреть на Самого (Ларса Айдингера). Мужчина постоянно величает себя лучшим актером на планете, и он знает, о чем говорит. Не спектакль – лабиринт фавна, из которого не очень-то и хочется выбираться. Ларс Айдингер завораживает и подчиняет себе, постановке, Шекспиру, эмоциям и не отпускает до конца. Он вовлекает зрителей в диалог, заставляет высказывать собственное мнение, шутит и требует отдачи от зрителей. Для него сцена и трехсотый выход в роли Гамлета больше не работа, не переживание и не игра – это такое развлечение для него самого. Он выходит на сцену посмотреть, кто пришел на этот раз, ему хочется поговорить вот с этими новыми людьми, при чем, не фигурально через героя, а буквально подойти к мужчине в третьем ряду слева и спросить: «Ну, что? Как тебе история? Что думаешь?» Он на сто процентов осознает свое мастерство и талант, понимает впечатление, которое производит, чувствует вседозволенность на сцене, но при этом ему очень важна немедленная реакция зрителей и хочется понравиться
В-третьих,
В-третьих, это провокация и эксперимент, и возможность посмотреть и понять, насколько вы открыты к принятию нового, его оценки. Элементарно, два полуголых, целующихся на сцене мужчины – это не для всех. Моя подруга, например, после этой сцены задала риторический вопрос: «И как теперь жить?» Согласна, спектакль на грани. Но он тем и прекрасен, что весь этот сумасшедший дом с удивительным мастерством на грани балансирует и за нее не валится.
Лично для меня этот спектакль был просветлением. Я, наконец, увидела, что современный немецкий театр – это не бессмысленное и беспощадное действо, как, например, спектакль Villa Verdi театра Фольксбюне, в котором актеры на пару с режиссером два часа издеваются над собой и зрителями, а нечто увлекательное, провокационное, с тобой говорящее и тебя в процесс вовлекающее.
Я помню, как однажды побывала на опере «Солдаты» (Die Soldaten) – удивительная порнография на сцене в лучших традициях «немецкого кинематографа» – одна дочь хозяина и много солдат (хорошо, хоть петь не забывали), смыла половину зрителей в антракте. Та же самая Villa Verdi с бегающим нагишом и потрясающим всем, чем можно потрясать пузатым балеруном выглядела не нужно и глупо, и складывалось впечатление, что основной смысл немецких театральных постановок – показывать голышей при каждом удобном случае. В “Гамлете” Остермайера все осмыслено, точно и близко к сегодняшнему дню настолько, что кажется, будто смотришь вечерние новости.
- 21:22
- 0 Comments